Из интернетов.
Про Каю Каллас и невообразимые страдания её и её семьи под гнётом тоталитарной оккупации.
Жалобы прибалтов на оккупацию, репрессии и тоталитаризм издалека, конечно, выглядят обосновано: маленькие симпатичные республики, были насильственно присоединены, их элита и интеллигенция репрессированы, жить приходилось в невыносимых условиях жуткого советского быта и удушливой атмосферы несвободы.
Всё это так, пока не подкрутить фокус исторического микроскопа, и тогда картина «тоталитарной оккупации» становится интересней.
Во-первых, сама советская власть - плоть от плоти, кровь от крови прибалтийского национализма, вспыхнувшего в революцию. Латышские и эстонская стрелковые дивизии — это гвардия большевиков, своими штыками оборонявшая их власть в столице, вносившая решающий вклад в ряд сражений войны. Кроме того, прибалты были национальной базой для кадрового комплектования органов ВЧК-ОГПУ, ставшего основой репрессивного аппрата.
Во-вторых, реальные ужасы советского тоталитаризма прибалты испытали в короткий период – 1940-1941 годов, когда реально была зачищена национальная элита и национальная интеллигенция, только за то, что она буржуазная.
Жалобы на поствоенные репрессии в Прибалтике нужно воспринимать через призму массового коллаборационизма. Литовцы, латыши и эстонцы сами, без помощи немцев уничтожили еврейское население своих стран, простым и массовым способом – соседи прибалты расправились с соседями евреями. Массово участвовали в добровольческих формированиях СС, коллаборационистской полиции, парамилитрных формировниях.
Александр Дюков пишет, что семья Каллас была замешана в участии в эстонском парамилитарном формировании "Омакайтсе" - созданной нацистами в 1941 г.
А вот дальше начинается заигрывание с обществом прибалтийских республик. Как мы знаем, тоталитаризм – это подавления общества, заигрывание – это признак намного более мягких режимов.
Заигрывание в основном заключалось в том, что в Эстонии, Латвии и Литве создаётся витрина достижений социалистических экономики и общества. Цензура и контроль делают максимально мягкими, а снабжение осуществляется по высшему разряду, также как снабжают Москву, плюс всякие западные вольности:
Довлатов в Таллине 1970-х выпивает в коктейль-баре «Мюнди», пишет и публикует в местных журналах экспрессионистские рассказы, которые бы никогда не пропустили в РСФСР.
Лайма Вайкуле крутит жопой в варьете «Юрас перле» при ночном баре в Юрмале.
Донатас Банионис ставит в своём театре в Паневежисе пьесы, которые запрещаются или жёстко цензурируются в остальном СССР.
Хоть Прибалтика снабжается по московским нормам, но, конечно, тоже неидеально. Например, Довлатов жалуется, что в 1976 году в магазинах Таллина начались перебои с ветчиной, хотя до этого лежала в свободной продаже.
Для контраста может почитать дневник журналиста Игоря Дедкова о жизни в Костроме середины 1970-х.
Тот же самый 1976 год:
Сегодня "Северная правда" отправила своих представителей в магазин, чтобы получить мясо (по 1 кг на работника). Именно так дают мясо трудовым коллективам. В магазине же сказали: берите тушу и рубите сами.
Или вот, к примеру, запись от 25.10 1977 года
В эти дни в магазинах нет туалетного мыла. Нет конфет. Само собой разумеется, нет мяса (на рынке в очередь — по четыре рубля за кг), нет колбасы, сала и прочего.
Какое варьете, какой коктейль-бар? Какая ветчина?
Советский Союз – был антиимперией, где распределение ресурсов между метрополией и «оккупированными колониями» осуществляется в пользу «колоний».
В этой оптике, конечно, прибалты, не жертвы оккупации, а скорее сами являлись оккупантами, живших все эти годы за счёт России и гораздо лучше, чем русские.